Великий поход

Автор - Трефилов Дмитрий

Ну-ну-ну-ну. Ты что так разыгрался, старый демон, а? Встань спокойней! Слышишь, успокойся! Вот так. Учуял, чертеняка, приготовления к походу. Да-да. Да-да, краса-авец. Угу. Умен ты у меня. Умен, аж страшно. Ничто не скроешь от тебя: ни гнева, ни волнения, ни страха, - ничего. Да-да, молодец. Молодец, черногривый. Молодец.

Что ж… видно, правильно я сделал, что отвел тебя от лагеря. Поговорить нам надо. По душам. Ты… в общем, ты знаешь, как я тебя люблю, да? Вот. С самого детства, да, с самого детства, когда и ты, и я, - мы лишь начинали жить, уже тогда нам было суждено с тобою… ну, слиться, что ли. В одно, в единое: неукротимый жеребец и непреклонный Темучин, бросающие вызов судьбе. Нам на роду с тобою было написано встретиться и… полюбить друг друга. Да, да. Ты помни о моей любви, скакун, хорошо? Помни. Мне будет легче так говорить тебе, а ты ...

Фух, кхы... Я, я встретился с тобой вдали от дома, ты помнишь? Вдали от близких мне людей, - в плену врага, в неволе. Тогда, после гибели отца, свою десятую зиму я отмечал с деревянной колодкой на шее, и, расстроено идя вдоль стада военных лошадей, бессмысленно пинал булыжники. На душе моей царила безысходность, а в сердце – щемящая до боли тоска. Тоска по дому, по родным, по близким. По свободе, наконец. В тот момент я был не в состоянии даже надеяться увидеть все это. Враги пасли меня, как скот и, не спуская глаз ни на минуту с усталого, измученного силуэта, давали медленно слоняться лишь по загону. Бежать… мне, десятилетнему отроку с колодкой на шее, сбежать из плена было практически невозможно.

Но вдруг, словно очнувшись от забытья, я заприметил тебя среди десятка пасущихся коней. Как жало молнии, сверкающей средь мрака ночи, ты черным блеском гладкой кожи хлестнул в глаза, и я ОЧНУЛСЯ! Фух. Ты, ты был неподражаемо прекрасен. Да, именно, невероятно черная, как выжженные села кожа и словно знамя развивавшаяся грива. В потоке ветра. Кхм. Да, помню - кусая и лягая стоящих рядом, ты сам уверенно освобождал себе полянки и уж потом неторопливо срывал все сочные и молодые травы. А остальным давал обгладывать лишь ветви от кустарников, да полувысохшие репейники. В бессильной злобе они, беспомощные, жалко ссорились в сторонке. Ты ж, словно тень богов уверенно ложился на землю и отдыхал.

Я долго и увлеченно наблюдал за тобой. Следя за танцем ветра в твоей гриве, за переливами полуденного солнца на коже. Как долго, даже и не знаю, - я не заметил сам, как оказался рядом. Ты ж, видимо, почувствовав мое присутствие, встал смирно и внимательным и умным взглядом… влился в мои глаза. Да-да. Влился в глаза! Сзади меня послышались испуганные крики надсмотрщиков, но поздно, ха! - мы мчались с тобою, будто буря прочь от судьбы. Навстречу судьбе. Да, да.

Погоня скорая из двух десятков всадников была за нами выслана немедленно. Мы не успели еще с тобой укрыться за холмами, как я услышал их топот и угрозы, пущенные вибрирующими стрелами вдогонку.

О, да! - полдня, почти полдня безумной гонки! По степям и холмам, по скалам и низинам, по руслу высохшей реки мы мчались прочь от тягостной неволи, от бессилия, от неизбежности. Ты, ты, друг, уставший, взмыленный, хрипя от боли и судорог, ты несся неподкованный по острым камням и… Господи! Горя от жара, с окровавленными глазами и пеной у рта, ты уносил меня из плена. Из плена выученного бессилья – навстречу свершениям! Невероятно.

Они отстали лишь тогда, когда мы углубились в самое чрево пустыни. Им стало страшно бросать свой вызов жестокой, безумной и неистовой стихии. Понятно. У нас с тобою, увы, другого выбора не было…

Жара, усталость, знойный ветер с песком и тысяча проклятий, оставленных нам нашими преследователями - вот только краткий перечень лишений, которым мы тогда с тобой подверглись. Изнемогая от жажды, мы медленно плелись в случайном направлении. Надеясь на удачу, молясь любым богам, ища в себе остатки сил и, собирая, как пепел волю к жизни. Я отросшими ногтями, обезумев, раздирал… твою нежную шею и кровь пил вместо воды! А ты, несчастный, шершавым языком слизывал мой пот, что скудно проступал на шее и лице. Средь ночи мы ползли песчаными барханами, плотней в холодных судорогах друг к другу прижимаясь, а днем я прятался от яростного солнца в твоей тени и засыпал в бреду.

Да! Да, - мы выжили. Мы выжили! Мы выжили! Назло врагам и дюжине богов им покровительствующих. Назло судьбе и алчным предсказателям, все деньги ставящим на нашу гибель. Да. Да, мы выжили, вернулись в родное племя и уже вскоре заняли место, принадлежащее нам по праву! По праву – нам.

Что было дальше отчетливо помним я и ты: выгодная женитьба, атака меркитов, пленение жены, война, победа и гордое копыто на черепе поверженного хана! Объединение племен, сражения и политические союзы. Предательства и заговоры, подкупы и убеждения. Какое это было время! Не правда ли, мой друг? Какое было время! Время великих свершений, невероятных достижений и пробных выпадов в битве с самим невозможным! О нас с тобой ходили слухи. Да, целые легенды, наполненные страхом и уважением! Еще бы. Могущественный отрок и черный скакун, что наделены и силою и властью от богов! А? Да, да, клянусь тебе - они все правы! Сила и власть, сила и власть богов! Какое было время.

Сейчас, сейчас оно уже совсем другое, они все называют меня тем ханом, что послан был для них самими небесами. Они заглядывают ко мне в рот и ждут, когда оттуда вылетят небесные истины! Бедняги. Ты знаешь, если я скажу им сегодня, что завтра солнце не взойдет, они поверят мне, а утром с неистовым негодованием будут смотреть в сторону алого диска! Ведь только Чингиз-хан, ведь только он один может знать точно, что может быть, а чего быть никогда не может. Никогда! Десятки, сотни тысяч кочевников смотрят на меня, как на бога. Они бесстрашны и беспощадны, как тигры. Как тень от ураганной тучи мои бесчисленные орды во время быстрых переходов скрывают под собой всю землю. Им нету равных! Нету равных.

Впрочем, ты знаешь, сейчас они все там, все ханы в лагере собрались узнать, возможно ли, чтобы орда объединенных варваров прорвала Великую Китайскую стену и завоевала Поднебесную? Они хотят завоевать Китай и спрашивают у меня, возможно ль это. Глупцы. Возможно ли, чтобы недавно организованное войско диких всадников победило в сражении хорошо обученную, дисциплинированную и оснащенную лучшим вооружением армию, превосходящую нас в несколько раз по количеству? Чтобы монголы покорили нацию, и более мудрую, и древнюю, и многочисленную, чем они сами? Нет. Нет, конечно! Такого не было никогда. Всего лишь жалкие набеги, - вот все на что способны были все наши племена до этого момента. Куда уж до Китая!

И именно поэтому, поэтому сейчас я сам пойду туда, в шатер и всех уверю, что мы способны… завоевать Вселенную! Весь мир, все страны, королевства! Мы в силах завоевать Вселенную! От моря и до моря, это точно. Аж, дух захватывает, правда? Великий Чингиз-хан - завоеватель мира! Ведь так же может быть, не правда ль? Так может быть и пусть теснятся боги, – так и будет!

Ты не смотри так на меня, мой друг. Не надо. Твои, твои влажные глаза разбивают мне сердце. Ты думаешь у Чингиз-хана нет сердца? Есть. Просто оно огрубело от долгой и непрерывной войны, а глаза иссушены степным горячим ветром. Ты понял все, любимый конь, ты понял все, - я не могу. Я не могу тебя с собою взять в поход. Ты слишком стар. Ты… О-ох! Я взять тебя с собою не могу, и без тебя совсем не то. Не то. Это ведь наша мечта с тобою, черногривый, - завоевать Вселенную, а? Ты помнишь? Ты помнишь, тогда в ту злополучную зиму, когда мы выбрались живыми из пустыни, не мы ли оба почувствовали, что можем теперь все что угодно? Что нет для нас с тобою ничего невозможного, потому что невозможное… это то, чем мы жили и живем каждый день. Каждое его мгновение.

Мы изменили судьбу с тобой. Уже. Мою, твою и целого народа кочевников. Только теперь… Эта новая судьба тянет меня в поход за новыми завоеваниями! - а я… я слишком стар, чтобы противиться ей. У меня больше нет ни сил, ни желания для этого. Я и не знаю кто теперь хозяин, я… или судьба великого завоевателя.

Я ухожу в поход, а ты останься здесь, мой друг. Ты уже слишком стар для быстрых переходов, для изнурительных бросков и для стремительных атак. Ты слишком стар. Мне… больно, слышишь, быстроногий. Мне больно оставлять тебя здесь и зная, что никогда ты не разделишь со мною радость завоеваний, идти войной на целую планету.

Ты знаешь о чем я мечтаю, знаешь, друг? – о том чтобы когда-нибудь вскочить в твое седло и гордым, ровным шагом взобраться на курган, что будет сложен из тысяч золотых престолов и головных уборов правителей, мной покоренных. Но сейчас…

Кхы-ы-кх. Я … дал распоряженье конюхам похоронить тебя в том месте, в котором мы когда-то выбрались из плена песков. Они, они будут ухаживать за тобой при жизни, как за королем, а после смерти… после смерти - тоже. Потом, когда я сам оставлю… все то, что завоюю в походе, мне преданные люди… тайно от всех… захоронят меня рядом. Мы снова будем вместе, быстроногий, слышишь! Мы будем вместе. И что нам дело до Вселенной! Будем вместе.

Ну-ну-ну-ну, братишка, успокойся. Ну, успокойся, слышишь! Дай, лучше обниму тебя покрепче. Да-да, да-да, я знаю все. Я знаю. Не торопи меня, я знаю.

Пора



мужской психолог
Дмитрий Трефилов
Теги: художественное, монолог
Комментарии
demon-indigo
Средняя статья.
№1 | 20.05.2008
mars
потрясная статья!
№2 | 28.01.2010
Чтобы добавить комментарий — войдите или зарегистрируйтесь.
Войти через:ВконтактеFacebook
наверх
вниз