В мире всегда было мало мест, где мужчины могли позволить себе открытость.
Особенно если эта открытость сопровождалась предъявлением совершенно разных сторон себя – не только пугающих или отталкивающих (То есть, не только собственной агрессии, но и уязвимости. Не только черствости, но и ранимости. Не только грубости и презрения к оппоненту, но и трепета перед ним, перед его возможным осуждением или отвержением).
А если такие места и были, то рискну предположить, что они оказывались скрытыми. Прежде всего, от взоров женщин.
И не потому, что их скрывали сознательно. Например, исходя из предположения, что женщины привносят в мужское сообщество что-либо опошляющее, разлагающее или фальшивое. Нет. По крайней мере, в современном мире любое сознательное и искусственное исключение женщин из общей среды попахивает психопатологией. А потому, что в присутствии женщин (девушек или девочек) мужчинам (парням или мальчикам) крайне важно оказаться на высоте.
Половой инстинкт заставляет нас направлять свои силы на соблазнение: так называемые брачные игры (с их маскировкой слабых черт и выпячиванием сильных) или на борьбу с соперниками (когда любое предъявление уязвимости будет приводить лишь к сознательному или бессознательному удару в эту точку со стороны других мужчин).
То есть, во время брачных игр откровенность – это заранее проигрышная стратегия.
Кроме того, присутствие материнского (а любая женщина несет с собой и этот символ) пробуждает в нас немного от хороших мальчиков, старающихся заслужить ее любовь и доверие. «Похвали меня, мама» - как бы говорим мы. И начинаем демонстрировать свою правильность.
В общем, как только в группе появляется женщина, мужчины становятся либо самцами, либо маленькими мальчиками. И в некотором роде перестают быть сами собой.
Однако женщины – это не единственные персоны «нон грата» в таких местах. Старшие мужчины – тоже не могут присутствовать в них, не разрушив атмосферу открытости.
Ведь старший (я имею в виду – на много лет старший мужчина) – это всегда немного отцовская фигура. А отцовская фигура неизбежно приводит к появлению, пусть и виртуальной, но материнской. И это, в свою очередь, пробуждает ранние конфликты. С их стыдом и страхом наказания. Ужасом перед Табу инцеста и стремлением к отцеубийству.
Есть одно место в современном мире, которое обычно исключает присутствие женщин и, как правило, старших мужчин – это мужская раздевалка.
Оплот мужских инициаций. Место, где подростки сражаются за право положить свои вещи именно в этот шкафчик. Повесить их именно на этот крючок. Стать – именно таким человеком. Где они плачут над поражениями в спортивных соревнованиях. И празднуют только что одержанные победы.
Именно в школьных раздевалках мы когда-то дрались на переменах. Именно в этих драках и потасовках определяли свое место. И, насколько я помню, зависело оно не столько от того, победил ты в конфликте или был повержен. Сколько от того – вступал ли ты в него или решал отсидеться. Заявлял о своем присутствии или молча убирал вещи. Выбирал неопределенность нового опыта или предпочитал уже известное, пусть и не сильно почетное. Драка обычно просто закрепляла в видимой реальности то, что уже и так произошло, на психическом плане.
Так вот.
Драться, конечно, мы не будем. Как я уже писал выше, это обычно уже ни к чему. Но обнаруживать скрытые потребности, переживать сложные чувства, заявлять о претензиях на место в группе и выдерживать напряжение момента – да. Многократно.
Зачем? Мир стал таким. Одной инициации, даже если она и произошла в подростковом возрасте, стало уже недостаточно. Искать свое место приходится многократно в течение жизни. Не то, что сотни лет назад. А вот традиций многократного обретения новой идентичности культура, на мой взгляд, еще не предлагает. Кроме, разве что, терапии. И потому:
- место, в котором мы, попытаемся воссоздать атмосферу мужских инициаций с их горизонтальным признанием (признанием от равных).
- а также, пространство, в котором можно будет безопасно снять с себя привычные социальные маски и предъявиться собой новым. Получить поддержку от группы, обрести свободу и осознать ее цену.
